Отрывок из главы "Virtual Metal"

После выхода нового альбома все шло как по маслу, но когда началась американская часть тура Virtual XI, над Блэйзом стали сгущаться тучи. «У меня были проблемы с голосом», - признается он, - «я заболел и нам пришлось отменить несколько выступлений, что, конечно, не было приятным решением. Ненавижу отменять концерты». Учитывая, что вновь повторялась история двухлетней давности, создавалось впечатление, что Блэйз просто не мог справиться с плотным рабочим графиком. «Быть певцом в Iron Maiden очень непросто», - соглашается Стив, - «особенно когда дело доходит до выступлений, ведь речь идет о двухчасовых шоу пять раз в неделю, и так в течение нескольких месяцев… Некоторые из наших песен очень сложны для исполнения, и Блэйз признавал это. Порой он был великолепен, но порой… не очень».

«Всем приходилось непросто», пожимает плечами Блэйз. «Да, было по – настоящему трудно, но ведь я был болен! Если ты стремишься к тому, чтобы каждый раз выходя на сцену петь песни как следует, то всегда существует опасность потерять голос. Тогда просто нужно сделать перерыв, отдохнуть, не более. У Мэйден всегда был очень плотный гастрольный график, и за это их так любят поклонники. Но это всегда сопряжено с риском, особенно для вокалиста – я же не могу просто взять и положить голос в коробку по окончании концерта».

Но трудность состояла не только в проблемах Блэйза с голосом. Хоть никто открыто и не признавал этого, “X Factor”, отлично принятый в Европе, особенно во Франции и Германии, где альбом приобрел потрясающую популярность, возносимый до небес в Южной Америке, которую Мэйден нечасто посещали в те времена, когда место у микрофонной стойки занимал Брюс, в Великобритании и США был принят, мягко выражаясь, прохладно. Проблемы проистекали не из тягот длительного турне, а из непреодолимых для Блэйза проблем с исполнением песен, написанных для Брюса. В прямом и переносном смыслах, голос Maiden ослаб.

Как признается Блэйз: «Я впервые заметил, что, обстановка становится напряженной во время трех концетов, завершавших южноамериканский тур 1998 года. Все мы находились в немного странном состоянии. Группа отыграла, как мне показалось, великолепный концерт в Рио, но по непонятной причине не стала выходить на бис. Я остался у края сцены, в то время как все остальные направились в гримерку. Было в этом что-то символичное».

Организаторы следующего шоу (в Сан Паоло) отнеслись к своей работе крайне пренебрежительно и даже не установили предохранительные ограды. В итоге пришлось отменить концерт. «Погода была отвратительная», вспоминает Блэйз, - «можно было не сомневаться в том, что что – то плохое обязательно произойдет. Люди могли погибнуть в давке, и мы никак не могли пойти на подобный риск. Фэны были очень расстроены, и это оставило неприятный осадок. Затем было последнее шоу – в Аргентине, и оно также проходило под проливным дождем. На мой взгляд концерт прошел очень удачно, но я почувствовал натянутость в отношениях. В тот момент я списал это на состояние, типичное для конца затяжного турне».

Но когда группа окончательно утвердилась во мнении, что необходимы изменения в составе? Стив до сих пор не склонен распространяться на эту тему. Вот что он сказал в интервью «Classic Rock» в 1999 году: «Мы оказались в очень деликатной ситуации: я очень уважаю Блэйза. Этот парень мне по – настоящему симпатичен, и поэтому я не хочу давать никаких объяснений до тех пор, до тех пор, как он сам не расскажет обо всей этой истории».

Два года спустя Стив все же признался, что «решение о увольнении Блэйза из группы было для меня одним из самых сложных за все время существование группы». По какому сценарию могли пойти события, если бы Брюс не решился вернуться в Iron Maiden? Сохранилось бы за Блэйзом место в группе? «Нелегкий вопрос», вздыхает Стив, - «мне хотелось бы сказать да, но у нас нарастало беспокойство по поводу тех оплошностей, которые он допускал на концертах. Напряжение дошло до того уровня, когда просто необходимо было что – то предпринять. Мне очень нравилось работать с этим парнем, ведь я не пишу музыку для того, чтобы альбом занял верхнюю строчку в хит – параде. Я просто делаю все возможное, чтобы новый альбом был как можно лучше. Может быть наши работы и не пользовались таким же успехом, как в 80 – е, но в те времена, когда в Мэйден пришел Блэйз, вся металлическая сцена была в упадке, не только лишь мы».

«Я до сих пор считаю нашу совместную работу очень плодотворной, особенно The X Factor, который был и остается одним из трех моих самых любимых альбомов. Очень жаль, что нам не удалось сработаться на сцене». Стив настаивает на том, что возвращение Брюса «не было запланированным. В то время я думал о том, чтобы пригласить в группу нового вокалиста».

Как отреагировал на принятое решение Блэйз? «Он мужественно отнесся к этому. У нас и до этого были разговоры, так что не думаю, что увольнение стало для него полной неожиданностью, но мне было очень нелегко говорить ему об этом».

Блэйз хранил молчание в течение долгих месяцев: «Я не хотел давать интервью, пока у меня не найдется хороших новостей для прессы», рассказывает он два года спустя. «Если все, что я могу сказать, это: «Я больше не в Iron Maiden», - то в этом нет ничего хорошего, но если я скажу журналисту: «У меня теперь есть своя группа и мы выпустили альбом», то это совсем другой разговор».

Он также признался в том, что известие о увольнении шокировало его. Вернувшись домой перед Рождеством 1998 года, он пребывал в хорошем настроении и думал о записи следующего альбома. «Я написал When Two Worlds Collide с Дэйви, и решил, что наше сотрудничество оказалось весьма удачным, так что стоит продолжать работать в этом духе и раньше. Прошли Рождественские праздники, начинался новый год, и я думал, что парни воспрянут духом, снова примутся за дело с увлечением. Но в январе меня попросили приехать на совещание в офис, я думал, что это будет обычное совещание, однако к моменту, когда я вошел в кабинет, группа уже была там в полном составе. Было очень странное ощущение… Они сообщили мне известие, как только я сел на стул».

Как он себя чувствовал? «Ошарашен и очень расстроен. Так на моем месте почувствовал бы себя любой, кто вынужден бросить дело, ставшее частью его жизни. Пять лет, два альбома, я всегда был стопроцентно настроен на то, чтобы работать в группе, начиная с сочинения песен, и заканчивая концертами. Мне всегда это очень нравилось. Так что, конечно, я чувствовал себя не лучшим образом. Но Род сказал: «Группа хочет сделать нечто иное, двигаться в новом направлении и делать это без твоего участия». Я спросил, означает ли это возвращение Брюса, но они ответили, что ничего пока не известно. Неделей позже я услышал официальное подтверждение. И это было куда лучше, чем приглашать в группу нового человека. Я тогда подумал: «Ладно, они снова хотят играть классическим составом». Как бы расстроен я ни был, я продолжал волноваться за будущее группы. Мне также показалось, что возвращение Эйдриана было правильным решением».

По его словам «прошло несколько месяцев, прежде чем я смог выйти из столбняка. Все говорили, что увольнение не было следствием личной неприязни – оно было продиктовано соображениями того, что мой уход пойдет на пользу группе. Вывести меня из этого состояния смогли «лишь диктофон да тетрадь, где я записываю все идеи для новых песен. Я также получил немало писем от фанатов, которые обещали поддержку, что было очень важно для меня. Теперь я мог увидеть и обратную сторону своего ухода из Мэйден. Я узнал какого труда стоит создать подобную группу. До прихода в Iron Maiden я не знал как трансформировать идеи, витающие в голове, в готовую песню. Стив – настоящий профессионал по этой части, так что я научился у него. Я узнал много вещей: как лучше петь, писать песни, быть лидером…»

Теперь Блэйз, чувствует себя несравнимо комфортабельнее, так как у него есть своя группа, выпустившая альбом Silicon Messiah, высоко оцененный критиками, и позволяет себе порассуждать о Iron Maiden. «Не думаю, что мне стоило делать что – то иначе, но теперь я точно знаю, чего делать не стоило. Когда Брюс ушел из Мэйден, то его имя все время было на слуху, в то время как я абсолютно об этом не заботился. Наверное, мне стоило с самого начала создать небольшой ажиотаж вокруг перехода в Iron Maiden, но я не думал об этом, мне доставляло удовольствие просто быть одним из них».

«Я знаю, что люди никогда не перестанут спрашивать меня о Iron Maiden, ведь фэны до сих пор спрашивают их о Деннисе Статтоне. Людям действительно интересно узнать что – то новое, и я горжусь этим».

«Блэйз очень горд тем, чего сумел достичь с Мэйден», говорит Род, - «и он прав, it was no mean feat. Встать на место Брюса – непростая задача для любого, и он прекрасно справился с ней в студии, но на концертах у него возникали проблемы во время затяжных гастрольных туров. Стив очень трепетно относится ко всему, что связано с группой, всем известно, что она – его плоть и кровь, но это не мешает ему видеть общую картину происходящего. Нам всегда удавалось принимать решения исходя из соображений блага группы, а не кого – то лично. Судите сами: нам удалось сохранять весьма стабильный состав как музыкантов, так и обслуживающего персонала, некоторые из них были с группой с самого начала. Вот в чем ключ к успеху. Даже те, кого мы называем ‘детьми’ поддерживали группу свыше десяти лет».

«Так что когда я спросил Стива о возможном возвращении Брюса, то знал о чем говорю. Он никогда не примет подобное решение быстро, а взвесит все «за» и «против», но даже после этого он не стал ничего делать, прежде чем встретился с Брюсом и поговорил с ним с глазу на глаз. После того, как они сделали это, а Стив был несомненно удивлен энтузиазмом Брюса, он согласился, что подобный шаг пойдет на пользу группе».

После ухода из Iron Maiden Брюс занялся сольной карьерой, а в 1997 году к нему присоединился Эйдриан Смит. После того, как они стали включать в концертный сет – лист некоторые из вещей Мэйден не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы предугадать дальнейшую реакцию слушателей: «Было бы здорово снова увидеть вас в Iron Maiden».

«Когда мы стали готовиться к предстоящему туру, то у нас оказалось лишь около десятка песен, пригодных к концертному исполнению, так что вполне логичным было сыграть некоторые из песен Iron Maiden, вроде Two Minutes to Midnight, Be Quick Or Be Dead, Flight of Icarus, то есть те, которые были написаны нами. Играть их было одно удовольствие, а реакция на это людей…»

«Во время второго совместного турне [в поддержку Chemical Wedding - 1998 год] мы общались со многими людьми и все они спрашивали: «А почему вы не хотите вернуться?». Это наталкивало на определенные размышления, но с другой стороны вопросы раздражали меня, потому что они звучали несколько оскорбительно по отношению к Мэйден и лично к Блэйзу. Люди думали, что мы можем просто по первому своему желанию вернуться в группу. Но несмотря на то, что очень многие мечтали об этом, я не строил подобных планов на ближайшие несколько миллионов лет».

Эйдриан не знал, о том, что Род исподволь пытался уговорить Стива всерьез рассмотреть возможность возвращения Дикинсона.

«Он просто донимал меня в течение некоторого времени», произносит Стив, - «он не сдавался, постоянно теребил меня, использовал все свои приемы, потому что знал, что мне нравилось тогдашнее состояние дел, и что бы ни творилось с Блэйзом, я все равно считал, что он был хорош. На концертах у нас возникали сложности, но я надеялся на то, что с ними удастся разобраться. Однако этого не случилось, а Род все это время продолжал твердить о Брюсе. Но мне просто не было интересно. Я не думал, что из этого может выйти что – то путное, хотя в то время ходило немало слухов о том, что Брюс хотел бы вернуться в Мэйден, наверное, потому, что он снова стал играть металл».

Для Брюса этот вопрос никогда не терял актуальности. «Мне приходилось сталкиваться с ним в каждом интервью. Я не был в курсе событий, связанных с Iron Maiden и Блэйзом, но, думаю, во время их последнего совместного тура произошло событие, подлившее масла в огонь, так что фабрика слухов заработала на полную мощность. Однако на тот момент я старался дистанцироваться от группы. Я по – прежнему нередко встречал Яника, порой мы вместе сидели в пабе и говорили о чем угодно, кроме воссоединения с Iron Maiden - это казалось неподходящей темой».

Когда же мысль о возвращении Брюса стала восприниматься всерьез? «Когда Род впервые упомянул такую возможность, я не проявил интереса», говорит Стив, - «Я подумал: «Зачем ему это нужно?». Кроме того, я всегда считал, что стоит смотреть в будущее, а не оглядываться на прошлое. Но затем в голове появилась другая мысль: «Кто придет на замену Блэйзу, если это понадобится?» Все мы знаем Брюса и знаем на что он способен. Мы сотрудничали в течение одиннадцати лет, так что… поразмыслив, я уже не был столь категоричен».

Но для обеих сторон оставалось неизвестным то, что Род проводил подобную политику и в отношении Брюса. «Именно Род первым отвел меня в сторону и спросил: «Что ты думаешь насчет того, чтобы снова петь в Мэйден?», вспоминает Брюс. Я ответил, что «есть кое – какие детали, которые меня беспокоят, но на 90% это представляется мне массой возможностей». Особенно Брюса беспокоил вопрос ‘сможем ли мы записать нечто большее, чем просто хороший альбом. Другими словами, если мы снова собирались играть вместе, то Iron Maiden должны стать лучшей хэви – метал группой в мире: ни больше, ни меньше. Я не был готов к каким либо компромиссам по этому поводу’».

Как только Стив согласился обсудить подобную идею с Брюсом, в январе 1999 была организована секретная встреча. «Они приехали ко мне домой в Брайтон», раскрывает карты Род, - «мы хотели устроить встречу подальше от посторонних глаз, чтобы никто не узнал ничего лишнего. Было очень важно, чтобы они оба чувствовали себя комфортабельно и не испытывали ощущения, как будто за ними кто – то подсматривает, так что все происходило у меня дома».

Впервые с 1993 года они серьезно поговорили друг с другом. Как признается Брюс: «У меня было очень странное ощущение, мы оба нервничали, но как только я и Стив вошли в комнату, мы обнялись, и это напряжение будто испарилось. Буквально, «бух», и пропало. И мы просто стали разговаривать».

«Вполне очевидно, что мой первый вопрос к Брюсу был: ‘Почему ты хочешь вернуться?’», говорит Стив, а второй – «как надолго ты собираешься задержаться с нами?». Потому что ничего хорошего не получится, если через 18 месяцев он вновь решит уйти. Я хотел быть уверен, что Брюс вернулся всерьез и надолго».

Стив признает, что был настроен крайне скептически до того момента, как он вошел в комнату. «Я не разговаривал с Брюсом пять лет. Я думал, мы встретимся, поговорим, и поймем, что ничего из этой затеи не выйдет. Но когда мы все же встретились, то все изменилось. Брюс был полон энтузиазма, и я подумал: 'Наверное, мне стоит держать личные соображения при себе и принять решение, которое пойдет на благо группы'».

«Он был настроен а-ля «Я не совсем уверен почему ты ушел из группы», и все в этом роде», вспоминает Брюс. Он произнес эту фразу несколько раз, но при этом добавил, что теперь это уже не важно. Но я сказал: «Нет, это очень важно!» и рассказал почему покинул Мэйден. Не помню, что точно говорил, но когда я закончил, то спросил: «Ведь в этом решении был здравый смысл», и он ответил: «Да, пожалуй». Тогда я подумал: «Ура, наконец – то все в порядке». И не забыл прибавить, что не собираюсь делать кантри – альбом», произносит Брюс с улыбкой на лице, имея в виду одно из заявлений Стива. «Мы хорошо посмеялись над этим. Атмосфера была похожа на ту, которая сопутствует праздникам, во время которых вся семья собирается за одним большим столом. Конечно же, все закончилось походом в паб, и на утро мы проснулись с больными головами».